Неточные совпадения
Когда
граф Альмавива исчислил севильскому цирюльнику качества, которые он требует от
слуги, Фигаро заметил, вздыхая: «Если
слуге надобно иметь все эти достоинства, много ли найдется господ, годных быть лакеями?»
— Но у царя нашего есть верные
слуги, они стерегут его силу и славу, как псы неподкупные, и вот они основали общество для борьбы против подлых затей революционеров, против конституций и всякой мерзости, пагубной нам, истинно русским людям. В общество это входят
графы и князья, знаменитые заслугами царю и России, губернаторы, покорные воле царёвой и заветам святой старины, и даже, может быть, сами великие…
(Входит
слуга и подает билет
графу, который кончил играть.)
Последовало непродолжительное молчание, во время которого лицо
графа бледнело больше и больше. Вдруг страшный удар в голову ошеломил Лухнова. Он упал на диван, стараясь захватить деньги — и закричал таким пронзительно-отчаянным голосом, которого никак нельзя было ожидать от его всегда спокойной и всегда представительной фигуры. Турбин собрал лежащие на столе остальные деньги, оттолкнул
слугу, который вбежал было на помощь барину, и скорыми шагами вышел из комнаты.
Из-за стола
Встают. Хозяйка молодая
Черезвычайно весела;
Граф, о Париже забывая,
Дивится, как она мила.
Проходит вечер неприметно;
Граф сам не свой; хозяйки взор
То выражается приветно,
То вдруг потуплен безответно…
Глядишь — и полночь вдруг на двор.
Давно храпит
слуга в передней,
Давно поет петух соседний,
В чугунну доску сторож бьет;
В гостиной свечки догорели.
Наталья Павловна встает:
«Пора, прощайте! ждут постели.
Я взял очень скромную квартиру (в Малой Итальянской — теперь улица Жуковского, дом
графа Салтыкова), в четыре комнаты с кухней, так же скромно отделал ее и для себя и для редакции, дома стола не держал, прислуга состояла из того же верного
слуги Михаила Мемнонова и его племянника Миши, выписанного из деревни.
— Неужели это женитьба сделала меня таким смешным, отсталым от жизни… — думал
граф. — Нет,
слуга покорный, я хочу жить… При моих средствах…
«Ведь не сочинено же это все праздными людьми… Ведь что-нибудь, вероятно, да было… Нет дыму без огня, нет такого фантастического рассказа, в основе которого не лежала бы хоть частичка правды». Сладкие надежды наполняли сердце
графа. Он потянулся с какой-то давно им не ощущаемой истомой и вскоре сладко заснул.
Граф не ошибся в своем верном
слуге.
Первыми аристократическими домами тогда в Петербурге признавались царские чертоги следующих сановников:
графа Разумовского, князя Голицына, вице-канцлера
графа Остермана, князя Репнина,
графов Салтыкова, Шувалова, Брюса, Строганова, Панина, двух Нарышкиных. Приемы у этих вельмож бывали почти ежедневно; на вечерах у них гремела музыка, толпа
слуг в галунах суетилась с утра до вечера.
Письмо, которое он писал к Мариорице, было орошено слезами, так что по нем сделались пятна. Но лишь только начертал он несколько строк, как стукнули в дверь. Он спешил утереть слезы и бросить письмо под кипу бумаг; рука, дрожащая от страха, отперла дверь. Вошедший
слуга доложил, что его превосходительство желают видеть
граф Сумин-Купшин, Перокин и Щурхов. Тысячу проклятий их безвременному посещению! Политика и дружба для него теперь гости хуже, чем татары для бывалой Руси. Однако ж велено просить друзей.
Вскоре после смерти и похорон Степана Васильева, на которых присутствовал сам
граф, отдавая последний долг своему товарищу детских игр и столько лет гонимому им
слуге, Семидалов был сделан на место покойного дворецким петербургского дома. В Грузине же, после убийства Настасьи Минкиной,
граф Алексей Андреевич разогнал всех своих дворовых людей и ограничился присланными по его просьбе полковником Федором Карловичем фон Фрикен четырьмя надежными денщиками, которые и составляли личную прислугу
графа.
Темная, непроглядная осенняя ночь спустилась над Грузиным. Из графского дома вышла какая-то странная процессия, направляясь к церкви. Четверо
слуг с зажженными фонарями и вооруженные длинными железными ломами освещали путь
графу Алексею Андреевичу Аракчееву и Петру Андреевичу Клейнмихелю, шедшим в середине. Они шли медленно, храня глубокое молчание.
Увы, теперь бодрствующий ум в спящем теле ясно видит, что кровь убитой вопиет из-под земли к небу и что нет ничего тайного, что не сделалось бы явным. Припоминаются княжне Людмиле подозрительные взгляды старых
слуг в Зиновьеве. Она уехала в Петербург от этих взглядов, но здесь явился Никита, а за ним Осип Лысенко, преобразившийся в
графа Свянторжецкого. Один сообщник, другой случайно узнавший о ее преступлении. Она сумела одного устранить с дороги, другого сделать бессильным.
Он, казалось, забывал о проведенных минутах близости с этой властной женщиной и тотчас же после страстных объятий и жгучих поцелуев являлся почтительным, раболепным
слугою, памятуя расстояние между ним, как одним из бесчисленных лакеев
графа, и ею — фавориткою самого его сиятельства.
— Домчу я тебя, моя краля ненаглядная, в Тамбов, к брату, там ты погостишь, паспорт тебе оборудую… А сам вернусь да попрошусь у
графа на службу в Питер, я хотя ему и
слуга, но не хам, как ты меня вечер обозвала, потому я из духовенства, а брат у меня в Тамбове повытчиком в суде служит — чиновник заправский… Поселю я тебя в Питере в отдаленности, никто тебя под чужим именем не разыщет…
Слуги принялись за работу. Плита, на внутренней стороне которой была высечена надпись — выражение нежнейших чувств любовника — была быстро поднята и упала рядом с отверстой могилой, в которой месяц тому назад бился в безумном отчаянии
граф Алексей Андреевич.
— Его сиятельство… приказали… туда не возить… кучер знает и… не поедет… — с видимым усилием отвечал
слуга, оказавшийся тактичнее
графа и понимавший, в какое неловкое положение он ставит ее сиятельство.
Он был сын любимого
слуги покойного отца
графа Алексея Андреевича — мать
графа была еще жива — Василия. Оставшись после смерти отца, горько оплаканного барином, круглым сиротою, так как его мать умерла вскоре после родов, он был взят в барский дом за товарища к молодому барчонку-первенцу, которому, как и ему, шел тогда второй год.
Первое мгновение появления несчастной, как две капли воды похожей на сестру девушки в конце одной из аллей сада произвело на
графа такое же впечатление, как и на горбуна, но он силой воли заставил себя пойти вперед, тем более, что его сопровождало двое
слуг.
Граф позвонил и отдал явившемуся
слуге распоряжение, а Иван Корнильевич последовал совету своего ментора и, умывшись, вместе с ним вошел в кабинет.
Кроме своей красоты, Настасья сразу же понравилась
графу своею расторопностью и аккуратностью. О ней прежние графские
слуги отзывались...
Выбежавшие
слуги приняли немногочисленные вещи приезжего, который, пройдя в свои прежние комнаты, приказал доложить
графу Аракчееву о приезде отставного поручика Шумского.
Степан же Васильев, с которым с одним среди графских
слуг имела разговор молодая графиня, из уважения к последней — он называл ее не иначе, как «небесным ангелом» не решался при ней произнести имя этой негодницы и, кроме того, считал, что с женитьбою
граф покончил с «цыганкой», чему старый
слуга очень радовался.
Так думал Караулов с помощью позванного
слуги надевая шубу, и затем следуя за
графом Белавиным по коридору и лестнице на подъезд гостиницы, в котором швейцар накинул на плечи
графа Владимира Петровича великолепную шинель на собольем меху с седым, камчатского бобра, воротником.
Он последовал указанию
слуги и вошел в гостиную. Этот прием — лакей, видимо, получил относительно его,
графа, особое приказание — не только не рассеял, но, скорее, усугубил беспокойство
графа Иосифа Яновича Свянторжецкого, вызванного тоном ответной записки.
Предательский ноготь, единственное различие между дочерьми одного и того же отца, в руках
графа Свянторжецкого не мог быть орудием, так как рассказ из воспоминаний его детства, несомненно могущий быть подтвержденным старыми
слугами княгини Полторацкой, должен был обнаружить и его собственное самозванство.
Граф Стоцкий положительно растерялся и бессмысленно переводил глаза с карточки на стоявшего навытяжку лакея и обратно. Это длилось несколько минут, к большому недоумению
слуги.
Слуги, вернейшие судьи господ, потому что они судят не по разговорам и выражениям чувств, а по действиям и образу жизни, были рады приезду Пьера, потому что при нем, они знали,
граф перестанет ходить ежедневно по хозяйству и будет веселее и добрее, и еще потому, что всем будут богатые подарки к празднику.
— На другой бочок перевернуться хотят, — прошептал
слуга и поднялся, чтобы переворотить лицом к стене тяжелое тело
графа.
В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что-то друг другу; старый
слуга, державший руку
графа, поднялся и обратился к дамам.
Та барыня, которая еще в июне месяце, с своими арапами и шутихами, поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не
слуга, и со страхом, чтоб ее не остановили по приказанию
графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию.
— Это
граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный
слуга.